Маленькое учительское счастье

В середине мая на неделю к нам приезжал четвёртый класс из кэмпхилла «Светлана» под Санкт-Петербургом. Ирина Николаевна Андреева, удивительный человек, Учитель с большой буквы, предложила провести в своем и нашем четвёртых классах эпоху, посвященную «Слову о полку Игореве». Неделю гости из «Светланы» жили у нас, учились в нашей школе и в музее «Слова…», ходили по Ярославлю. Следующую неделю оба класса учились уже в «Светлане», откуда ездили на экскурсию в Старую Ладогу. Низкий поклон Ирине Николаевне за эту эпоху и Светлане Родиной за помощь и заботу.

* * *

Маленькая эпоха Слова.
«Слово о полку Игореве».
Две недели.
Два маленьких класса.

Два города: Ярославль, где было найдено Слово, Злато Слово, первое русское стихотворение, и Старая Ладога, с её древней крепостью, храмом XII века и ошеломляющей фреской «Чудо Святого Георгия». Здесь когда-то высадились первые варяги, приплывшие по седому Волхову, здесь же, как говорит предание, могила Вещего Олега. За 12 дней надо было унестись далеко во времени, прикоснуться к золотому XII веку, столь украсившему русскую культуру.

Маленькое учительское счастье – ступать с детьми в область, которую трепетно любишь.

Первый вопрос: «Почему именно в 4 классе?»

В 3 классе пройдена старославянская азбука и опыт работы с древнерусским языком очень уместен. Сам текст очень близок ребёнку 10 лет, они читают его не интеллектом, а «предчувствием языка», которое у них самих только начинает складываться. А некоторые проживают так, словно сами были на этом поле…

Второй: зачем переводить? Пауза между древним значением слова и современным – сама по себе образовательное пространство, обнажающее корни языка, дающие опору столь легковесной современной речи. К тому же хорошее пополнение своей библиотеки.

Первое прикосновение к истории в эпохе Родного края уже случилось, уже прочитаны былины, уже есть образ русских богатырей.

Два года дети ежедневно пишут дневник наблюдений за природой и уже готовы видеть природные силы, воспринимать сильные образы Слова, ещё языческое, всеохватывающее единение человека с природой.

Мы читали Слово на древнерусском языке, и ученики трудились над собственным переводом Слова.

Хотелось затронуть несколько тем:

образы природных сил, их сила и власть;

образ Распри – Девы Обиды, накрывшей своим тёмным крылом Русь («это моё, и то тоже моё»);

образ Великого поля, приносящего столько забот русским князьям;

образы кочевников, несущихся по полю, расцветшему красными, кровавыми маками, людей иных и загадочных;

и образ русских воинов, жаждущих искать славы в поле, далече от родимого дома, увы, не всегда (как это в Слове) справедливо...

Образ – образ Вещего Бояна. Он, мне кажется, как и певцы Калевалы мог петь о себе: что все известные познания «я нарвал на тропинке, их с кусточков отломил я, их набрал себе на ветках, их собрал себе я в травах, их я поднял на дороге…» Потому каждый урок начинали с пения Калевалы на финском, помогая игрой на гуслях, именно этого кусочка, связующего Слово и Калевалу.

Образ Мысленного Древа, уходящего ветвями в небеса. Может быть, не такого вселенского как Древо Игддрасиль из Эдды, а более земного, но позволяющего мысли взлететь в поднебесье и обозревать и ратное поле, и жажду славы, печаль плена и силу любви, пробудившую природные силы и вернувшую Игоря домой.

Именно этот образ Бояна, «порхающего по мысленному соловьем, парящего разумом под облаками, свивающего времена славой через поля на горы» и позволит, как я робко надеюсь, войти во врата русской истории с трепетом, прислушиваясь к древности, с мужеством собирать знания «на тропинках», и однажды научиться размышлять. ...И ещё научиться любить Злато Слово, которое позволит отделить случайное и суетное от вечного и проникновенного, и поможет пройти сквозь ЕГЭ не опустошённым, а полным мужества жить.

Вот такая частичка ОБРАЗования.

И к ней эта фреска XII века из Старой Ладоги: молодой Георгий на коне без оружия, рядом змей, послушно следующий за девой. Кажется, что Игорь (в крещении носил имя Георгий), который поострил сердце не только мужеством, но и горьким опытом потери и радости возвращения на родною землю, очень похож на Георгия на этой фреске. Вся его сила уже не в оружии, а в прямоте его осанки и нежности Души – Девы, увлекающей за собой покорного зверя… без крови, просто внутренним жестом мужества.

P.S. Спасибо работникам Ярославской экспозиции «Слова о полку Игореве», встретивших нас с пониманием и терпением.

* * *

Фрагмент перевода плача Ярославны,
выполненный Кренёвой Машей

	На Дунае Ярославна Голос слышит, Птицею незнаемой Рано кличет: «Полечу, – говорит она, – птицей по Дунаю, Намочу рукава в реке Каяле, Утру князю кровавые его раны На сильном его теле». Ярославна плачет, На стене городской причитает: «О, ветер – ветрило! Почему, господин, Сильно дуешь? Почему мечешь Половецкие стрелы На своих лёгких крыльях На моих любимых воинов? Разве мало тебе говорить с горами? Разве мало под облаками летать? Мало лелеять корабли На синем море? Почему, господин, Моё веселье по траве Развеял?» Ярославна всё плачет, На стене городской причитает: «О, Днепр Славутич! Ты пробил каменные горы Сквозь землю половецкую. Ты качал на себе Святослава ладьи До полка Кобякова. Понеси, господин, Моего любимого, Чтобы я не посылала Ему слёз на море синее».