Тёпла

В чём измеряется всё прекрасное в этом мире? Какова основная мера Счастья? И какая тогда цена всего вокруг? Что служит ценой, если, пропуская всё пустое, получать за то, что ты даёшь, именно то, что ты хочешь получить? Хочешь как есть, голый и честный, бездонный и одинокий, наполненный и любящий жизнь. Толик точно знал ответ на этот вопрос. Свой собственный ответ. Тёпла. Толик всегда и во всём искал Тёплу – краткий миг обнажённого счастья, когда тепло, и ничего больше не имеет значения.

Толик появился на свет зимой. Было холодно. И согреть Толика было некому. Никто почему-то не ждал его, и некому было радоваться его появлению. Только одна усталая женщина, проходя мимо, посмотрела на него и сказала несколько тёплых слов, которых он, конечно, не понял, но от которых холод на какой-то момент, улыбнувшись, отступил.

Всего этого Толик не помнил. И знал о себе он совсем немного. Но он любил жизнь и любил людей, которые были рядом. Какими бы они ни были, он всегда умел найти в них что-то особенное. Что-то тёплое. То, чего не видно глазами. И люди улыбались ему. Как будто чувствуя что-то. Как будто оттаивая на какой-то миг. Как будто согревая маленький кусочек мира вокруг себя.

У Толика не было ни семьи, ни подлинно собственных вещей. Он не знал кто он и откуда. Не знал толком, зачем он здесь. Почему неведомые пути открылись, впуская его сюда, на эту странную, большую и более половины года холодную планету. У Толика не было того, кто бы любил его просто за то, что он есть, и кто бы ответил на все эти вопросы.

Но прожив здесь чуть более десятка лет, наблюдая за людьми, за их душами, он понял, что точно знает чего хочет. Хочет он сам и хотят все вокруг. Ищут в разных уголках своего и общего мира. Находя – запирают на ключ в самые заветные хранилища своей памяти и бережно хранят всю жизнь. Не находя – терзаются и погибают от своего холода, не имея сил согреться. Толик понял, что все ищут Тёплу. Все и каждый, и он сам, как в воздухе, нуждаются в ней и тратят на её поиски всю свою жизнь.

Как-то, гуляя по своему городку, Толик подумал – а что если попробовать купить что-нибудь на Тёплу. Это должно быть забавно. Тем более, ему ужасно захотелось пить, а денег у него не было. Но зачем деньги, если дарить людям Тёплу?! Это же так просто? И Толик стал ходить от одного лотка к другому, спрашивая: «А сколько Тёпл стоит эта водичка? А эта?» Кто-то смеялся над ним, кто-то улыбался, а кто-то попросту гнал вон, используя много слов, которые Толику запрещали говорить вслух.

Толик уже совсем было растерялся, не понимая, чего же тогда людям надо, как одна пожилая женщина, торговавшая яблоками, подозвала его. «Давай за две Тёплы твои, тебе яблоко продам, внучёк, – сказала она, широко улыбаясь, – а какой худенький, одет совсем легко, куда родители-то глядят?» Толик растерялся. И куда они действительно глядят? Что там сейчас видят? Может, на него? Это было бы приятно. А может и некому там глядеть? Ему никто ничего не рассказывал, что с родителями, куда они поглядеть любят…

«Не знаю, – честно ответил Толик, – мне никто не рассказывал, куда они глядят». «Так, – начала старушка и остановилась, задумавшись, – а где твои родители?», – наконец чуть тише спросила она. «Мне не рассказывали», – ответил Толик. Он попытался вспомнить хоть что-нибудь, но ему действительно никто ничего не рассказывал. «Так ты сирота, – ахнула старушка, – ну на вот, возьми яблоко-то, так возьми. И беги к себе… В приюте живешь-то? – Толик кивнул, – Так беги, пока не вымерз совсем». Она протянула Толику большое аппетитное яблоко.

Толик взял яблоко. «Спасибо, – сказал он, – я Вам две Тёплы обещал…» «Да ступай, ладно…», – начала старушка. Но Толик закрыл на секунду глаза и посмотрел на продрогшую душу этой доброй женщины. Она была красивой, но немного одинокой. Наверно у неё тоже нет родителей, подумал Толик и радостно сказал ей две небольших фразы. Старушка заулыбалась, заохала, и душа её согрелась. И вокруг всем стало немного теплее.

Когда Толик снова проходил по этой улице, он опять встретил эту старушку, и она опять дала ему яблок. Не одно, а целый пакет. И он опять подарил ей Тёплу. Когда он оказался в этом месте в третий раз, кроме яблок от этой старушки он получил ещё конфет и огурцов от соседних. Всем им он также отплатил Тёплами. Каждой – своими, особенными, нужными именно им.

Вскоре весь маленький базарчик на улице угощал Толика кто чем – кто фруктами, кто сладостями, кто квашеной капустой и солёными огурцами. Один дедок даже подарил Толику тёплые перчатки и валенки на приближающуюся зиму. От многого Толик отказывался, но в Тёпле не отказывал никому. Дарить Тёплу – само по себе счастье, и Толик давно понял, что чем больше Тёплы он дарит, тем теплее становится ему самому.

Наступила зима, но на одной из улиц продрогшего городка всем было тепло. По-настоящему тепло – изнутри, а не снаружи. Потом тепло стало и на другой улице, и на третьей. И всё больше людей в небольшом человеческом пристанище знали Толика – маленького чудака, забавного, заставляющего улыбаться и, отчего-то, как будто родного.

Приют, где рос Толик, вдруг тоже изменился. Стал светлее. Люди стали приносить туда свои старые вещи, игрушки, книги, конфеты – детям. Понемногу, но с радостью. Только для того, чтобы порадовать детей, а не рисуясь, и не в надежде замолить собственные грехи. И дети в приюте изменились, и персонал. Они стали немножко, чуть-чуть, но какими-то другими. Теплее, что ли.

Шло время. Толик вырос. Он много ездил по свету, общался с людьми. Рядом с ним им приятно было находиться. Они чувствовали что-то очень важное, что всё время ускользало от них, чего они никак не могли поймать, но и перестать ловить не могли. Чувствовали что-то… Как это назвать, это чувство? Чувствовали Тёплу. И всё как будто важное, становилось таким неважным. Важным становилось что-то совсем другое – глубокое, настоящее.

Тёпла. Нелепое детское слово из пяти букв. Толька сам иногда смеялся над ним, но ведь смеяться – это тоже хорошо. От этого тоже становится теплее. Значит пусть Тёпла – останется Тёплой, решил он, и нечего умничать. И так он упрямо нёс свою Тёплу по миру, день за днем, месяц за месяцем, год за годом.

Когда Толик стал уже почти седым старцем, к нему стали приходить люди и просить: «Расскажи нам, что знаешь, научи тому, что умеешь». Он отвечал им: – «Хорошо. Учитесь, если сможете платить мне в день по Тёпле». «Конечно», – отвечали они. Но только единицы из них оставались его учениками, оплачивая эту цену. Дело не в том, конечно, что Толику нужна была Тёпла от них – у него была своя собственная, огромная, которую он обрёл, отдавая. Но это был единственный способ научиться – просто делать это. Дарить. И всё.

Толик ушёл. Он умер, но сам предпочитал называть это так – я ушёл. И люди предпочитали говорить: «Он ушёл». Им хотелось думать, что он может вот-вот вернуться. Поэтому он для них всего лишь ушёл – отошёл куда-то. Странный человек – забавный, заставляющий улыбаться и, отчего-то, как будто родной. А что такое Тёпла – это, наверное, знает только Толик. Это ведь его Тёпла.